Опасные связи [Роковое наследство] - Кейси Майклз

Она нахмурилась, вспомнив, с каким недовольным видом говорила с ней Мойна, когда она спросила у нее, где, по ее мнению, могут сейчас находиться Люсьен с Нодди. Старая служанка явно рассердилась и даже спустила петлю в своем бесконечном вязанье, когда Кэт еще раз сочла нужным поблагодарить старуху за то, что она сообщила ей адрес Люсьена на Портмэн-сквер. Можно подумать, что в примирении Люсьена с Эдмундом есть и ее заслуга. Возможно, Кэт вообще напрасно завела речь об этом. Она давно знала, что Мойна душой и телом была предана Памеле Тремэйн, да старуха особо и не скрывала своих чувств, и что считает Эдмунда Тремэйна виновным в ее смерти. Однако в то же время не вызывала сомнений и преданность Мойны Люсьену. И старая нянька могла бы, по крайней мере, попытаться укротить свою ненависть, видя, как счастлив Люсьен.

Вызывала ее беспокойство лишь видимая привязанность Мойны к Мелани. Кэт не раз пыталась понять их отношения, но так и не пришла ни к какому выводу. Очевидным было лишь то, что Мойна с самого начала стала главой дома, и пока Мелани наслаждалась всеми внешними атрибутами хозяйки, та осуществляла незаметную, загадочную, однако несомненную власть над этой безумной бабой.

Кэт непременно поинтересовалась бы мнением Эдмунда, будь он хоть немного сильнее, но к тому времени, как она сделалась его компаньонкой, он стал слишком дряхлым, чтобы мучить его такими вопросами.

Безусловно, она могла бы поделиться своими мыслями с Люсьеном, она и хотела так поступить, но всякий раз, оставаясь с ним наедине, она забывала напрочь не только про Мелани, но и про все на свете — кроме их любви.

Да и стал бы Люсьен ее слушать, даже если бы она все же решилась поделиться с ним своими страхами? Судя по всему, он считает, что может держать Мелани в узде, но Кэт не сомневалась, что это ошибка. Неужели только женщинам дано видеть опасность, скрытую в других женщинах? Почему мужчины столь легкомысленно судят о женщинах?

Конечно, она должна быть благодарна ему за его снисходительность. Люсьен, судя по всему, смирился с ее нежеланием рассказывать о себе, и даже пообещал не настаивать на этом, а лишь терпеливо ждать, когда она успокоится настолько, что сочтет возможным поделиться с ним своей тайной. Но Кэт была уверена: ей никогда не хватит храбрости сделать это по собственной воле. Ее саквояж был уже уложен и спрятан под кроватью. Она должна уехать, причем не позднее нынешнего вечера, пока Гарт Стаффорд не начал распространяться о своих подозрениях и открытиях. Люсьен будет разочарован в ней, когда узнает, что она так и не пожелала рассказать ему о себе правду.

Но она не может уйти отсюда вот так, не попрощавшись с Нодди, не бросив на Люсьена прощальный взгляд.

Чарующая музыка детского смеха издалека донеслась до нее, и она, расправив плечи, направилась в ту сторону, откуда он раздался. Она спустилась по ступеням террасы, торопясь к центру сада, где был старый заброшенный лабиринт. Кусты, которые образовывали его стены, подстригались на уровне груди, так что в нем нельзя было по-настоящему заблудиться.

Она уже подошла к этой лужайке, в центре лабиринта, но застыла, прижав руку к губам при виде открывшейся ее взору картины. Люсьен сидел, скрестив ноги, на траве, Нодди устроился у него на коленях, в то время как Гарт, одетый, как и Люсьен, только в свободную шелковую сорочку и бриджи, скакал вокруг них, прижав руки к голове. Его башмаки стучали по земле, он ревел, весьма успешно изображая быка.

Кэт хотела было скрыться, не желая лишний раз сталкиваться с Гартом, но тут до нее донесся голос Люсьена:

— И вот, Нодди, когда наконец Гарт сожрал всю цыплячью ножку, и оглянулся, и увидал быка, он понял, что как последний дурак забыл свой пистолет под подушкой. Да и вряд ли пистолет мог ему помочь против такого огромного дикого зверя. И что же ему теперь делать, Нодди, позволь тебя спросить? Вызвать этого быка на дуэль? Драться с ним с десяти шагов на цыплячьих костях? Ты мог бы подумать, что бедняге Гарту пришел конец. Но не надо бояться, ведь у нашей истории должен быть счастливый конец. И тут случайно, в самый ответственный момент, на сцене появляюсь я. Я мгновенно оцениваю всю серьезность ситуации и, не теряя времени даром, спешу на помощь. Вот, Нодди, — продолжал он, опустив мальчика на траву, — ты оставайся здесь и смотри, я тебе покажу, какой из меня непревзойденный спасатель.

— И значит, героем этой истории станешь ты? Я же говорил, Люсьен, что ты обязательно схитришь, — возмутился Гарт. — Не слушай его, Нодди. Он сейчас совсем заврется, ведь он не может дать мне погибнуть, поскольку я один знаю, где можно раздобыть этих вкусных цыплят. И знаешь что, старина? Если бы я знал, что тебе хватит нахальства так повернуть дело, я бы просто позволил тому быку себя забодать.

— Перестань препираться, Гарт, и поставь на место свои рога. Как-никак, я собираюсь спасать тебе жизнь. — Люсьен поднялся во весь рост, расправляя лежавший на земле сюртук. Потом широко расставил ноги, а руки отвел в сторону, держа сюртук за плечи. — Ну, el toro, бычище, налетай на мой плащ!

Гарт наклонил голову, его ботинки снова принялись рыть землю, и он ринулся вперед. Люсьен едва успел увернуться, и его друг налетел на подставленный ему сюртук.

Люсьен снова встал в ту же позицию, готовясь ко второй, не менее грозной атаке.

Однако у быка, судя по всему, созрел в башке какой-то другой план. По-прежнему держа руки над головой, Гарт помчался прямо вперед, пока в самый последний момент, когда Люсьен уже сделал изящный шаг в сторону, чтобы пропустить его, Гарт внезапно изменил направление, и не ожидавший этого Люсьен оказался поверженным наземь.

Кэт пришлось прикусить палец, чтобы не расхохотаться во весь голос.

Нодди, хихикая и хлопая в ладоши от восторга, поглядел, как Гарт свалился на траву поверх Люсьена, и тут же решил присоединиться, прыгнув на них сверху, и его пухлые ножки замелькали в воздухе, когда Люсьен схватил его, опрокинул на спину и стал щекотать.

— Ух! Люсьен, слезай! — взмолился Гарт, непостижимым образом оказавшийся внизу. — Я в последний раз валялся на траве, когда мне было столько лет, сколько Нодди.

— Так вот почему из тебя выросло такое чудовище, Гарт? Я всегда это подозревал. Это, наверное, непросто — перестать валяться на траве, когда тебе всего два года, — заметил Люсьен, усаживаясь и отпуская Нодди, который немедленно вскарабкался ему на спину и закричал:

— Ласадки! Ласадки!

— Боже мой! Могу ли я доверять своим глазам? Джентльмен из Лондона валяется в грязи, не так ли?

Кэт, утиравшая слезы, выступившие у нее на глазах от смеха, обернулась и с удивлением обнаружила, что прямо позади нее стоит не кто иной, как граф де ла Крукс, собственной персоной. Одет он был чрезвычайно тщательно. Один глаз, как всегда, закрывала повязка, в другом торчал монокль в золотой оправе. На Кэт накатил неудержимый приступ не совсем приличного смеха.